Бюро Находок

Eсли вы следили за драмой, развязавшейся вокруг коллекции «потерянных» картин Сергея Бугаева, вам будет интересно узнать, что она приняла новый поворот – не неожиданный, но точно неоднозначный, как и все в этой истории. 24 работы из собрания Африки были выставлены на продажу на аукционе «Vladey”, прошедшем 24-го ноября в Москве.

Бугаев и Новиков перед «Портретом Африки», 1980-е.

Напоминаем, что Бугаев, когда – то являвшийся ключевой фигурой ленинградского андерграунда, каким – то образом сумел собрать масштабную коллекцию работ своих товарищей — Георгия Гурьянова, Виктора Цоя, Тимура Новикова, Инала Савченкова, и прочих.

В какой – то момент полотна художников были вывезены из России для участия в выставке и так и не вернулись назад, предположительно застряв на таможне.25 лет спустя, ко всеобщему удивлению, работы объявились в России на выставке, курируемой Бугаевым, где они были представлены как работы из коллекции Бугаева. Художники обратились в суд, который в итоге разбирательств все — таки решил, что Бугаев действительно законный владелец коллекции.

Среди двух дюжин работ, представленные на торгах Vladey в Москве, был знаменитый «Портрет Африки» Тимура Новикова, на котором юный Бугаев изображен в кроссовках Nike с кассетным плеером – образ ближе к эпохе АССЫ, чем к нынешнему периоду судебных тяжб. Еще одна работа Новикова, «Ленинград», была продана за рекордные для аукциона 95 000 Евро Шалве Бреусу.

Позже, в интервью «Афише – Воздух», Бугаев признался, что работы с торгов – лишь «микроскопически малая» часть его коллекции, по сути подтвердив факт, в котором никто не сомневался. «У Бугаева не одна моя картина — и не две, и не десять, а больше… А вообще я чувствую себя замечательно — ничего хорошего от Сережи Бугаева не ждал и не жду» — сообщил в том же интервью Инал Савченков, чьи работы также были выставлены на торги.

Аукцион «Vladey»  совпал с Русскими торгами в Лондоне, которые проводили Christie’s, Sotheby’s, Bonhams и MacDougall’s.

Григорий Гурьянов, «Прыжок в Воду».

Обвалившийся рубль, падающая цена на нефть и санкции – факторы, которые не добавляли оптимизма  залам торгов. Дом Sotheby’s, у которого этот сезон и так проходит не гладко, продал лишь 12 из 32 представленных работ. Среди них была и картина «Прыжок в воду» Георгия Гурьянова, проданная за 122,500 фунтов. 240 лотов, выставленных на торгах Christies, принесли в общей сложности $31,597,848. “Портрет Марии Цетлин” Валентина Серова поставил рекорд для Серова и для русского искусства, проданного на аукционе – работа была продана за  $14,511,339. Подробный отчет о торгах Sotheby’s и Christie’s можно найти здесь и здесь. The New York Times сообщает, что продажи на русских торгах упали на 50% по сравнению с докризисным 2007-м, когда ноябрьские аукционы приносили около 100 миллионов фунтов. Судя по тревожным экономическим прогнозам, в ближайшее время положение на рынке может усугубиться. Безусловно, Бугаев знает, когда надо покидать корабль.

К слову о Лондоне. Если вы будете в городе, обязательно посмотрите выставку Пост-Поп: Восток и Запад в галерее Saatchi, которая прослеживает влияние поп – арта на художников из Китая, Тайваня и Советского Союза. Работы с условного «востока» здесь выставлены бок о бок с произведениями Баскиа, Шерман, Принца, Маккарти и прочих представителей западного канона. Андрей Ерофеев, один из кураторов шоу, собрал впечатляющую подборку русского поп- и соц – арта. Здесь есть и Брускин с Соковым, и Корина с Куликом. Если вы не в Лондоне, возможность увидеть выставку еще появится: Саатчи планирует показать ее в США, Китае и России.

Новые Художники: Обещающие результаты торгов Сотбис

Илья Кабаков, Выходной № 6, 1987

«Одна из причин, по которой так много говорят о деньгах – разговаривать о них гораздо легче, чем говорить об искусстве,» отмечает Давид Звёрнер, в свежем номере New Yorker. В своей статье «Почему так много людей платят за искусство так много?» Ник Помгартен делает попытку ответить на этот вопрос на фоне открытия Art Basel. Не менее актуальной тема кажется после прошедшей недели аукционов. Слова Звёрнера, конечно, во многом соответствуют реальности, но с российским рынком искусства дела обстоят таким образом, что о конкретных цифрах приходится говорить довольно редко. Поэтому мы пользуемся случаем. Вчера, 25 ноября, лондонский аукционный дом Sotheby’s провел торги произведений современного искусства из Центральной и Восточной Европы, которые показали признаки возрождения интереса к российскому современному искусству 80-х и 90-х годов. Интерес этот обусловлен несколькими недавними факторами: во-первых, пугающие (но неизбежные) разбирательства после смерти художника неоакадемизма Георгия Гурьянова, а во-вторых, публичность вокруг искусства эпохи АССА – Новых художников Тимура Новикова, Евгения Козлова, Олега Котельникова, Андрея Хлобыстина, Олега Маслова и других.

Работы Айвазовского ушли с молотка во вчерашних торгах, полностью посвящённых России. Позавчерашние же включили в себя ключевые произведения концептуализма Ильи Кабакова и Эрика Булатова, а также работы недавнего обитателя Российского павильона Андрея Монастырского, Бориса Михайлова, Олега Васильева, Павла Пепперштейна, Олега Кулика, и дуэта Виноградова & Дубосарского (каждый из них также был отмечен в павильоне. )

Георгий Гурьянов, Гребец Сергей, 1999

Твердые результаты принесли работы Константина Звездочетова, Семена Файбисовича и Евгения Митты. Кабаков стал самым дорогим лотом вечера. Картина Выходной № 6, 1987, ушла за 962,500 фунтов (около 1,554,150 долларов), не выходя за рамки эстимейта. Но истинной звездой стала картина Гурьянова Гребец Сергей, 1999, которая оценивалась между 30,000 – 50,000 фунтов, но в итоге принесла 188,500 фунтов (примерно 305,000 долларов). Несколько работ Новикова также превзошли свои эстимейты. Так, возможно, другие Новые художники станут в свою очередь интересны коллекционерам. В статье о деле АССА в The Art Newspaper София Кишовски цитирует Катю Саттон из Baibakov Art Projects, которая отметила, что до этого рынок для Новых художников не имел шанса на формирование и развитие. Может, теперь самое время?

Найти все результаты аукциона можно здесь.

И ещё: рекомендуем прочесть статью Помгартена в Нью-Йоркере (на английском) здесь.

Решение суда в пользу Новых художников

Виктор Цой, Олег Котельников, Андрей Медведев «Пляж». 1980-е.

Пока мир искусства занят обсуждением обнаруженного дегеративного искусства, оцениваемого в 1,4 млрд. долларов, в Санкт-Петербурге, наконец, достигли разрешения в другой правовой драме о провенансе и принадлежности. Как мы сообщали этим летом, группа ленинградских художников во главе с Евгением Козловым обратилась в суд с целью возвращения созданных ими же картин, объявленных утерянными после выставки, организованной Сергеем Бугаевым Африкой. Работы «из коллекции Сергея Бугаева Африки» появились только сейчас, 25 лет спустя. (Читайте историю полностью здесь.)

Олег Котельников, Асса

Это, казалось бы, элементарный случай. Художники пришли на выставку, увидели свои собственные работы, которые они считали утерянными, и попросили их обратно. Африка любезно предложил художникам выкупить их. Смелый, вопиющий поступок, но все предельно просто. Но в зале суда, дело приняло иной оборот, когда обвиняемые, художники Козлов, Олег Маслов, Инал Савченко и Олег Заика – ”маленькие шакальчики, которые хотят напасть на гордое животное”, если использовать слова Африки, – не смогли обеспечить необходимое для суда свидетельство о праве на собственность этих картин. Подписей и стилей самих работ было недостаточно, чтобы установить, что художники являются их авторами, а значит и владельцами, не дарившими их Африке. Интересно, тогда, когда это было бы актуально, у кого бы возникло такое желание составить сертификаты подлинности для чего-то нарисованного пальцем на дверной доске? На этой неделе суд вынес решение в пользу художников, приказывая, чтобы все, кроме 4 из 25 картин были возвращены (эти четыре картины созданные Савченко были заявлены как принадлежащие художнику Владиславу Гусевичу.) Согласно Art1, суд еще работает над вопросом формулировки причин решения, но вердикт готов. Тем не менее, важно помнить, что речь шла лишь о четырех художниках из тех, чьи работы были включены в выставку (и сопровождающий её каталог). Теперь этим судебным решением дверь открыта для других: Олег Котельников, Андрей Хлобыстин и фонд Георгия Гурьянова теперь могут подавать новые иски. Мы будем держать вас в курсе (особенно интересно узнать, что Африка скажет теперь об этих » маленьких шакальчиках».)

О Манифесте: Кенинг о списоке участников, среди них Марлен Дюма, Джереми Дэллер и Мария Ласслинг

Пресс-конференция 6 сентября. Фото Art1.ru

Итак, последнее время мы много говорили о Манифесте, и это справедливо – она не перестает быть актуальной на стольких уровнях. (И зачем скрывать, эта тема куда приятнее, чем недавние разборки с Музеем Власти и группы «Война». Очень надеемся, что – в отличие от предыдущего – этот эпизод не вызовет столько шума в печати.)

В частности, вопрос о бойкоте Манифесты побудил её организаторов акцентировать политическую силу искусства. 30 августа 2013 года Фонд выпустил заявление, озаглавленное «Вывести Манифесту 10 означало бы игнорировать современные голоса и новые поколения России». Этот текст утверждает, что «Манифеста не может оперировать исключительно в зоне безопасности Запада».

До сих пор , все шло в соответствии с духом Манифесты , описанном на их веб-сайте:

Манифеста намеренно держатся на расстоянии от доминирующих центров искусства, ища свежие территории для отображения новой культурной топографии. Это включает в себя инновации в кураторской практике, новые модели выставки и образования. Каждые два года Манифеста стремится исследовать и осмыслять происходящие события в сфере современного искусства в европейском контексте. Поступая таким образом, мы представляем местной, национальной и международной аудитории новые аспекты и формы художественного выражения.

 Другими словами, Манифеста – это как глоток свежего воздуха в контексте институционализации искусства. Она выступает против монополии взгляда, привлекая внимание к маргинальным регионам и населениям. Иногда эта тактика срабатывала , как, например, в лирической Манифесте 9 , расположенной в бывшей шахте в Бельгии. Иногда она не работала, как в случае Манифестой 6, которая стремилась иметь дело с политическими трещинами на Кипре.

Если объявление, что Манифеста 10 будет проходить в Эрмитаже — одном из крупнейших музеев мира – удивило некоторых, следующее объявление, что узнаваемый и опытный Каспер Кениг будет её куратором, послужил поводом для дискуссий о том, что же случилось с фокусом на новое или на нераскрытое. Политическая реакция и призыв к бойкоту открыл Манифесте новые горизонты, позволяя укрепить свою приверженность идее создания и поддержке политических дискуссий. В конце концов, в определенных условиях (см. выше , Кипр) приверженность идее о «нейтральном пространство для обсуждения » может оказаться очень даже политическим.

Мы как никто другой понимаем сложности и политические особенности работы в России, где приверженность к искусству поставляется с конкретным ценником (а , скорее, с несколькими ценниками – на каждом этапе процесса). Манифеста работает в условиях коротких сроков (открытие планируется на 28 июня 2014 ), и ей не хотелось бы ставить под угрозу все то, что уже сделано для сотрудничества с этим престижным местом и этим уважаемым куратором. Но возникает вопрос, зачем Манифесте столько престижа?

В пятницу, 5 сентября 2013, Кениг и директор Манифесты Хедвиг Фейен дали пресс-конференцию в Эрмитаже. Быть может, что целью этого события , возможно, было успокоение местных властей, но её результат от этого не менее разочарующий. Лучший доклад о развитии событий, планов и идей вы можете найти здесь у Павла Герасименко.

Мария Ласслинг, Ты или я, 2005.

Под названием «С тех пор, как Петербург обрел имя», проект будет разбит на диалог между выставленными работами в Главном штабе и в Зимнем дворце. Уже 15 из 43 приглашённых художников на участие согласились. Герасименко пишет, что речь шла о мировых арт-звездах Марлен Дюма, Джереми Деллера, Марии Лассниг и Луиз Буржуа (чьи работы Кенинг планирует показать рядом с архитектурными Пиранези), но сожалеет, что «никаких неожиданностей нет пока что и в русской части списка». Все российские художники в списке это хорошо знакомые имена: Илья Кабаков, Павел Пепперштейн (оба выставлены на Бергенской ассамблее) [кстати, Artguide не упоминает этих двух художников в списке подтвержденных] и герои Новой Академии Тимур Новиков и Влад Мамышев — Монро.  Также Каспер Кёниг сказал, что планирует отвести отдельный зал архитектурной графике Пиранези из собрания Эрмитажа в сопоставлении с рисунками и объектами из галереи Тэйт. Это сочетание на первый взгляд действительно неутешительно безопасно, но их определенная комбинация дает нам надежду.

Так, в ответ на вопрос о концепции выставки, Кениг сказал примерно следующее (цитата взята у Герасименко):

«Я надеюсь, что биеннале будет легко посетить всем желающим, это можно будет сделать даже с небольшими деньгами и проблем с визой не будет. Надеюсь, что она будет иметь значение для молодых людей и даст молодежи повод еще больше гордиться своим городом, который смотрит в будущее. Для меня честь — получить возможность работать в музее, потому что здесь всегда сталкиваешься с эстетическими идеями. Нам есть что предложить действительно ищущей публике. Важно, чтобы каждый имел шанс понять нашу позицию и решить для себя, что ему важно. Я родился в конце 1943 года и рос в драматической ситуации нацизма. Я старый человек, и всегда следовал политическому, но ни в коем случае не идеологическому чутью, и это дает мне быть утонченным, но не удобным».

Главным препятствием для Кенига, как замечает Герасименко, является вовсе не недавно принятые дискриминационные законы, а тот факт, что «в России что в России до сих пор существует фобия всего современного, будь то эстетические или гендерные представления». По его словам, «современное искусство здесь находится в гетто», а художники не играют никакой серьезной роли, да и в целом не воспринимаются серьезно.  То, что «путешествующий цирк контемпорари арта» приедет в Зимней дворец придает релевантности последнему, несмотря на то, что предыдущие проекты Эрмитаж 20/21 (современная инициатива под руководством Дмитрия Озеркова) привели к, что Герасименко называет, «когнитивному диссонансу» (выставку братьев Чепмен не назовешь грандиозным успехом). Герасименко заканчивает свою статью следующим выводом: «После пресс-конференции Каспера Кёнига можно сделать два вывода. Первый — Манифеста точно состоится. И второй — скорее всего, нас ждет крайне деликатный и взвешенный музейный проект.»

Мы же надеемся, что работа Кенига продемонстрирует сложный подход к вопросам прав человека и гендерной политики, более утонченный, чем недавние портреты Путина в трусиках.

Кстати, Анна Матвеева опубликовал пост — интервью с Кенигом после пресс-конференции, в котором он говорит о выборе города, о том, как его биеннале будет об «истории, а не ностальгии» и как сам Эрмитаж будет играть главную роль. Вы можете найти это интервью здесь.

Бывшие «Новые Художники» судятся с Сергеем Бугаевым-Африкой за картины утраченные в 1980е

Олег Маслов. Одна из двадцати пяти найденных работ.

Недавно, когда мы готовили материал о Георгии Гурьянове и культовом фильме Сергея Соловьева АССА, нас поразил тот факт, что одной из причин, по которой современный Петербургский канон не получил заслуженного признания, является пропажа объектов искусства того периода. Действительно, многие из них были временными по своей природе – написанные на стенах заброшенных домов, построенные из мусора и т.д., – но были и картины, след которых каким-то образом был утерян.

Георгий Гурьянов с портретом Евгения Козлова на выставке «Асса: последнее поколение ленинградского авангарда».

В определённый момент, выставка работ «Новых художников», научным руководителем которой был художник Евгений Козлов, путешествовала по миру, заезжая в Швецию, Данию, Англию и США. Двадцать пять экспонатов – включая редкий автопортрет Гурьянова – просто исчезли. Пять из этих двадцати пяти были обнаружены в мае этого года, когда в музее Академии художеств в Санкт-Петербурге открылась выставка «Асса: последнее поколение ленинградского авангарда». В ней были представлены работы созданные в связи с фильмом АССА (отрывок из фильма мы представили здесь), большинство из которых происходили «из коллекции Сергея Бугаева-Африки», заявленного художественного руководителя и участника выставки. В контексте его скандальной политической активности (подписание письма в поддержку кандидата в президенты Путина в 2011 году и недавние слухи связанные с трагической смертью Мамышева-Монро), многие расценили это событие как пиар ход с целью помочь ему удержать звёздное место на пьедестале Петербургской арт-сцены.

Выставка Сергея Бугаева Африки «Mir: Made in the XX Century» в I-20 Gallery, Нью-Йорк, 2000.

Известный в России как художник, куратор и иногда музыкант, Африка сыграл одну из главных ролей в АССА и позже, в 1990 году, вместе со своей супругой моделью и художницей Иреной Куксенайте и ещё одной семейной парой – создателем Музея Сновидений Фрейда Виктором Мазиным и куратором Русского музея Олесей Туркиной, участвовал в создании журнала Кабинет (это междисциплинарное издание, своеобразный эксперимент связывающий искусство, психологию и изучение механизмов работы сознания). В 1999 году, Туркина курировала выставку работ Бугаева-Африки в Российском павильоне на Венецианской биеннале. Этот проект под названием «Мир» годом позже был представлен в галерее I-20 в Нью-Йорке (рецензия Кена Джонсона). Благодаря своему профессиональному присутствию на мировой сцене искусства и набору личных качеств, он постепенно становился пусть и не всегда желанным, но наиболее ожидаемым представителем художественной жизни северной столицы. Африка также состоял в диалоге с Робертом Раушенбергом, Джоном Кейджем, Мерсом Каннингемом, Энди Уорхолом и Брайаном Ино, привлекая внимание к жизни в атмосфере переходного периода.

Сергей Бугаев Африка, Джон Кейдж, Тимур Новиков и Сергей Курехин работают над «Водной симфонией» Кейджа в Ленинградской студии Африки, 1988 год

В последние годы, совместно с Олесей Туркиной Африка занялся новым образовательным и выставочным проектом – школой кураторов Институтом Нового Человека, выступая в качестве теоретика, учителя и куратора.

Как утверждает художник и историк искусства и Андрей Хлобыстин, Гурьянов первый обнаружил свою давно утерянную работу на выставке «Асса: последнее поколение ленинградского авангарда». После того, как на просьбу адресованную Бугаеву-Африке вернуть картину, Гурьянов получил предложение её купить, группа художников, чьи работы постигла та же судьба объединились в попытке восстановить справедливость. Как сообщает пресс-релиз, четыре из них – Евгения Козлова, Олег Маслов, Инал Савченков и Олег Зайка – выступят обвинителями в предварительных судебных слушаниях, первое из которых назначено на ближайший четверг, 8 Августа, в зале Дзержинского суда Петербурга.

Конечно, такие споры – это всегда грустное зрелище. Но мы надеемся, что освобождение работ искусства приведёт к другого рода освобождению – так, вклад Новых Художников получит заслуженное внимание и займет должное место в историческом дискурсе.

Дополнительную информацию об этом конфликте вы можете найти в интервью, опубликованном в Артгиде.

Последний герой: Георгий Гурьянов ( 1961-2013)

Георгий Гурьянов

Георгий Гурьянов, художник, музыкант и всесторонний властитель стиля в Санкт-Петербурге, скончался 20 июля после долгих месяцев болезни (а на самом деле лет). Гурьянов, по прозвищу «Густав» — известен, как барабанщик культовой рок-группы Кино (ее фронтмэн, Виктор Цой, трагически погиб в 1990 году в автокатастрофе, в возрасте всего 28 лет). Группа Кино стала одним из самых значимых и влиятельных событий в эпоху тотальной неопределённости. Это лучше всего отражено в последней сцене эпичного фильма эпохи Перестройки АССА, когда Цой призывно  отвергает советскую бюрократию, представленную в виде  интервью о приеме на работу, пулей выбегает  из офиса на сцену и  начинает петь для тысяч своих фанатов: «Перемен! Перемен требуют наши сердца». Однако  Гурьянов был также частью другого движения, возможно, такого же влиятельного.

Георгий Гурьянов. Арго, 2000

Георгий Гурьянов. Прыжок в воду, 1995-2001

Начиная с середины 80-х, Гурьянов создавал нео-экспрессионистские работы (в том числе, постеры для первых в России рейвов), являясь участником «Новых Художников», группы шумных молодых Нонконформистов, возглавляемых Тимуром Новиковым. В 1989 году, под руководством Новикова, эти художники нашли путь, чтобы быть еще более радикальными: за счет возвращения к классицизму. Так называемая «Новая Академия» прославляла классические идеалы красоты и физического совершенства. Гурьянов был Нео Академистом в прямом смысле, создавая прекрасные рисунки, от которых захватывало дух, и живописные полотна, на которых изображены атлеты, моряки, солдаты, что напоминало работы Дейнеки в своей наиболее неприкрытой и эротичной форме.

Георгий Гурьянов. Моряки, 1991

Стоит отметить, что  деятельность «Новой Академии» имела под собой и политическую подоплеку, которая состояла в  преднамеренном заигрывании с сексуальной двусмысленностью и гомосексуализмом. В то время как Гурьянов охранял свою частную жизнь (а по существу, свою собственную сексуальную ориентацию), его работы достаточно явно  представляли зрителю различные ситуации гомосексуальной направленности – особенно на борту корабля. Гурьянов был перфекционистом, требующим от себя такой же точности в исполнении, которая  наблюдалась в телах, что он изображал. В то же время у Гурьянова  было озорное чувство юмора, так как головы героев своих картин он заменял на изображение друзей, участников группы – или самого себя ( к примеру, в наиболее популярной и цитируемой работе Арго, Гурьянов изобразил себя во главе корабля)

Что касается его собственного образа, то он был довольно-таки закрытым человеком, однако, безусловно, осознавал свою роль законодателя вкуса, одного из последних настоящих денди Ленинграда.

Все, что он делал, он делал изысканно, начиная с  легендарных танцевальных вечеринок в его мансарде на Литейном проспекте, до аксессуаров для нового костюма, и его скромной улыбки, что заставляла всех вокруг почувствовать, что они угодили некоему привередливому божеству.

Фото Евгения Козлова. Георгий Гурьянов и Иветта Померанцева

Подводя итог скажем, что Гурьянова любили и его будет очень не хватать (как и его  товарища по оружию Влада Монро, который скончался ранее этим летом). Мы хотели бы закончить этот краткий пост одной из наших самых любимых фотографий Георгия, сделанной Ленинградским хроникером Евгением Козловым. На снимке Георгий запечатлен в танце с режиссёром Иветтой Поменранцевой. Эти двое молоды и полны ликования, они — картина обещания, которое дает постсоветский Петербург. Это заставляет нас с печалью  думать о том, что в момент его смерти, город, который так любит Гурьянова и который был так любим самим Георгием, объявил вне закона большую часть созданных им образов, потенциально являющихся «гомосексуальной пропагандой».  Но сейчас мы просто чествуем по-настоящему прекрасного человека.